Создан заказ №1321453
12 декабря 2016
Задание по исторической повести В.Н. Чистякова «Лейтенант от музея» (Николай Михайлович Баранов)
Как заказчик описал требования к работе:
Текст повести
На дворе был год 1863-й. Над Петербургом занимался серенький октябрьский день... Управляющий Морским министерством адмирал Николай Карлович Краббе (который терпеть не мог ни галстуков, ни тесных воротничков, ни «предбанников» с адъютантами) покончил с утренним чаем и распорядился:
— П
ередайте господину Манну, что я желал бы его видеть.
Статский советник Манн занимал должность вице-директора министерской канцелярии. Краббе коротко кивнул ему, предложил сесть и сразу же перешел к делу:
— Константин Андреич. Вчера мне попалась газетная статья под названием «Забытые трофеи»... Злющая! В ней автор основательно расчехвостил наше ведомство за безобразное отношение к реликвиям и непочтение к собственной старине... Что ж! Мы действительно «ленивы и нелюбопытны», тут, увы, не поспоришь, но... Ведь у нас, кажется, существует Морской музей?
— Да, — подтвердил советник. — Есть такой.
— А вы в нем бывали?
— Да нет, как-то не довелось...
Краббе тщательно раскурил сигару, затем сказал:
— Константин Андреич. Задание вам будет... Особое! Разузнайте-ка вы получше про этот музей и составьте мне подробную записку... До субботы управитесь?
Манн управился. Плод его разысканий представлял собою многостраничный труд, снабженный к тому же пространным предисловием. Как оказалось, история Морского музея восходила чуть ли не к основанию флота. Еще в 1709 году царь Петр учредил при Адмиралтейском приказе модель-камеру, в коей сохранялись модели судов и всяческие предметы, чем-либо «примечательные и полезные» для морской науки и практики... В годы последующих царствований «камера» претерпела множество всяких невзгод и совсем уже близка была «к полному погублению», но в 1805 году ею заинтересовался тогдашний глава Морского ведомства 38-летний адмирал Павел Васильевич Чичагов. По его настоянию государь издал специальный указ, и в результате модель-камера была преобразована в Морской музей, начальство над которым получил маркиз де Местр — бывший офицер сардинской армии, не знающий ни слова по-русски. Маркиз весьма смутно представлял себе, что значит музей морской, а потому просто принялся собирать в одно место всяческие диковины - начиная с окаменелостей и древних монет и кончая предметами быта «диких народов», привезенных с экспедицией Крузенштерна. Попутно де Местр составил отличную библиотеку — более 10 тысяч томов на всех мыслимых языках (в том числе на древнееврейском, арабском и халдейском), включавшую в себя труды по всем тогдашним наукам и художествам... Бурную деятельность маркиза прервала его внезапная смерть. На смену ему явился тишайший г-н Русановский, который, утомленный грехами молодости, не питал интереса решительно ни к чему, и постепенно дела музейные пришли в «состояние, достойное жалости». К тому же министерская комиссия признала фонды музея «недопустимо обширными», большую часть коллекций передали в Академию наук, остальное (в том числе библиотеку) забрал себе Гидрографический департамент, а музей снова превратился в модель-камеру, которую сочли возможным оттеснить на самые задворки Адмиралтейства... «В этом виде, — завершал свою записку Манн, — музей пребывает и по сию пору».
Прочтя все написанное, Краббе сказал:
— Насколько я знаю, при модель-камере числится постоянный смотритель, кадровый морской офицер... Я бы хотел побеседовать с ним.
Увы. Смотритель, как объяснил Манн, вот уже год находился в доме умалишенных, куда его привели тяжелые длительные запои... Краббе вздохнул. Затем спросил:
— Ну и кто ж теперь надзирает над камерой?
Манн пожал плечами:
— Да в общем... никто. Если не считать сторожей.
Адмирал подошел к окну, долго глядел на голый Адмиралтейский сад...
— Константин Андреич, — сказал наконец он. — Музейные дела будут по-прежнему подлежать вашему ведению, в смысле, так сказать, общего руководства. Что же касается смотрителя... Есть у меня на примете один офицер, большой рукодел и вообще человек обаятельный... На днях подошлю его к вам.
***
Спустя несколько дней обещанный офицер явился. Щелкнул каблуками:
— Флота лейтенант Баранов. Назначен исполнять обязанности смотрителя модель-камеры.
Лейтенант держался с почтением, но без подобострастия. Лет ему было не больше тридцати. Строен, подтянут. На груди медаль участника Восточной войны. Сюртук выдержан во всех тонкостях соблюдения формы, но шит из дорогого сукна и явно неказенным портным. (Позже Манну довелось убедиться, что Баранов имел особый талант сохранять элегантность в любой обстановке - и на дворцовых балах, и в слесарной мастерской, и под неприятельским огнем, и даже... на скамье подсудимых!) «Я, — вспоминал Константин Андреевич, — буквально с первой же минуты попал под обаяние его натуры...».
Первым делом Баранов осмотрел самое главное свое владение — модель-камеру, которую отыскал на заднем дворе Адмиралтейства. Помещение было тесным, темным, повсюду грязь и многодневная пыль, уникальнейшие модели громоздились едва ли не друг на друге... Затем Баранов навестил модельную мастерскую. Завидев мундир с эполетами, рабочие поспешили встать, неловко прикрывая спинами начатый полуштоф и разложенную на верстаке жирную корюшку... Лейтенант пододвинул к себе табуретку, протер ее белейшим носовым платком, сел.
— Вот что, любезные, — сказал он. — Зовут меня Николай Михайлович, фамилия Баранов, а должность — непосредственный ваш начальник. Подобные трапезы, — он кивнул на бутыль и закуску, — советую вам прекратить, потому как отныне в мастерской учреждается сухой закон... Вопросы есть?
Вопросов не было.
Последующие дни лейтенант энергично вычищал из модель-камеры многолетнюю грязь, опознавал и нумеровал модели, составлял их подробную опись, а самые ветхие отправлял в мастерскую. Нескольких рабочих и сторожей он уволил, но зато всем остальным удвоил оклад и пошил для них (на собственный счет) некое подобие униформы. Затем он обследовал расположенный над модель-камерой верхний этаж, обнаружил его пустующим, в одну ночь разобрал перекрытия, быстренько все побелил-покрасил, и получился вполне приличный двухсветный зал, который действительно выглядел теперь как музей.
«Модели и вещи, — вспоминал позже Манн, — располагались по стенам и в самой комнате красивыми группами, все заблистало безукоризненной чистотой, везде появились надписи, сторожа с удовольствием облачились в новую форму, стали вежливее, раскованнее, подтянулись и будто даже помолодели...».
Мастерская тоже «помолодела». Музей буквально заваливал ее заказами, рабочие забывали про сон и отдых, а когда случались особо напряженные дни, Баранов не брезговал и самолично стать к верстаку...
— Надо ж! — удивлялись мастеровые. — По виду барчук... А работает — залюбуешься!
Музей очень скоро завоевал популярность у петербургской публики, его стали почитать заведением модным, и на светских раутах декольтированные дамы говорили между собой:
— Ну как, милочка? Вы уже были у Баранова?
— Нет, как-то все не соберусь...
— Напрасно! Лейтенант этот — истинный джентльмен... И такой душка! Непременно пойдите. Он вас очарует!
И Баранов действительно всех очаровывал. «Интересный брюнет», подтянутый, элегантный, чуть ироничный, наделенный актерским талантом и даром красноречия, он умел завораживать не только прекрасных дам, но также и начальство любого ранга.
«Вести с ним дело, — писал позже Манн, — было чрезвычайно приятно, легко, интересно, увлекательно... Вот именно тот случай, говорил я себе, когда человек на своем месте».
Баранов мог праздновать полный успех, но всякий успех, как известно, порождает завистников, и за спиной лейтенанта их уже скопилось достаточно.
— Позер и выскочка! — говорили одни.
— Ярмарочный зазывала, — вторили другие.
— Когда-нибудь он свернет себе шею, — предрекали третьи.
Но Баранову на всю эту гаденькую молву было решительно наплевать — он работал... Особый его интерес вызывали произведения живописи. За год с небольшим он сумел отыскать и возвратить Музею десятки полотен работы Зубова, Шхонебека, Волэра, Перро, Хаккерта... К ним он присоединил «новейших» — Айвазовского и Боголюбова, по его заказу начал писать «галерею героев» самый модный тогда петербургский живописец — Николай Николаевич Ге. Скоро «художественная» часть перестала умещаться на стенах, и настала пора думать о расширении Музея... В один из дней Баранов нанес визит адмиралу Краббе.
— Ваше превосходительство, — сказал он. — Музей задыхается в тесноте. Пора подыскать ему новое место.
— Ну так и подыскивайте, — Краббе с удовольствием отхлебывал светленький чай. — Бог вам в помощь.
— Уже подыскано, — сказал Баранов.
— Отлично!.. И что ж это за место?
— Бельэтаж Адмиралтейства, — был ответ.
Адмирал чуть не поперхнулся.
— Бельэтаж?.. Да вы с ума сошли!
Когда-то в бельэтаже Адмиралтейства располагалось Инженерное училище, а позже часть его помещений забрало в аренду знаменитое 3-е отделение, называемое в обиходе «охранкой». Бывшие учебные классы сделались общежитием агентов «наружного наблюдения», среди которых, по свидетельству современника, попадалось «немало женщин и даже детей»... С утра до ночи в бельэтаже дым стоял коромыслом, усталые «наружники» согревали себя водкой и вовсю предавались «изнеженности нравов»... Безобразие, конечно же, вопиющее, но «министерцы» угрюмо терпели, поскольку связываться со всемогущей службой не хотел никто... И вот теперь какой-то лейтенантишка вдруг вознамерился потревожить это шпионское благолепие.
Краббе забыл про чай:
— Николай Михалыч! — возгласил он. — Голубчик! Они же сожрут вас... И пуговиц от мундира не выплюнут!
Лейтенант, однако ж, сожрать себя не дал. Он сумел тонко спланировать и привести в действие сложную интригу, в которой были завязаны несколько высоких персон и чины Жандармского управления... В результате в один прекрасный день доблестные «наружники» все разом куда-то делись, музей перебрался в бельэтаж, а про Баранова стали говорить: «О! Этот, кажется, может все!».
Как-то музей навестил Государь Наследник (будущий император Александр III). Баранов, конечно же, выступил во всем своем блеске, затем провел августейшего гостя в модельную мастерскую. Там внимание наследника привлекло... ружьё. Вернее сказать, 6-линейная винтовка со скользящим затвором.
— Это чья же система? — полюбопытствовал Александр.
— Моя, — скромно признался Баранов.
Далее начальник музея объяснил наследнику, что Военное ведомство решило взять на вооружение австрийскую винтовку системы Крнка (солдаты называли ее «крынка»), в то время как его изделие существенно проще и надежнее.
Наследник подумал-подумал и спросил:
— А вы могли бы назвать промышленника, который взялся бы изготовить... Ну, скажем, 10 тысяч таких ружей?
— Конечно! — был ответ. — Это - Путилов. Но... деньги?
— Деньги мои, — твердо сказал наследник. — Даю! Делайте.
Николай Иванович Путилов наглядно доказал, что русские промышленники работают ничуть не хуже австрийских. Серию винтовок он выпустил чуть ли не за неделю. Военный министр Милютин ужасно возмутился (мол, «дерзкое самовольство»), нажаловался государю. Тот рассудил по-царски. Баранову — орден, Путилову — орден, а наследнику — крепкий отцовский нагоняй, чтобы «не совался не в свое дело...».
Ладно! Настал год 1871, готовилась Политехническая выставка в Москве. Кому доверить морской отдел? Конечно же, Баранову! Николай Михайлович расстарался: в одну ночь у кремлевской стены возник павильон — каркас из железных рельсов, остальное — стекло (задумка Путилова, исполнитель Баранов). Такого не видывали еще ни в России, ни в «просвещенных Европах»! Экспозиция включала в себя множество разных диковин, и в том числе воспроизведенный в точности севастопольский бастион... В барановском послужном списке читаем: «За прекрасное устроение отдела... награжден орденом Станислава 2-й степени с Императорской короной»...
А дальше была война с турками (1877-1878 гг.). Капитан-лейтенант Баранов отбыл на черноморский театр, где получил в командование вооруженный пароход «Веста». Зложелатели говорили:
— Музейщик, а туда же! В жизни своей даже шлюпкой не командовал, а тут на тебе — боевой капитан! Ох, чувствую, навоюет он нам...
Баранов навоевал. В один из дней случилось ему встретиться с турецким броненосным корветом, и... маленькая «Веста» сумела обратить грозного противника в бегство! Баранов получил орден Святого Георгия 4-й степени, бой «Весты» навсегда вошел в историю флота, в Севастополе славному пароходу поставлен памятник... Вот такие бывали на Руси «музейщики»!
Любезный читатель! Биография моего героя сложна, случались в ней взлеты, случались падения. Довелось ему даже сесть на скамью подсудимых — вскоре после войны, «за непочтение к начальству». На флотской карьере был поставлен жирный крест, но в дело вмешался наследник, и вот Баранов уже Ковенский губернатор, затем — Петербургский градоначальник (за несколько недель Николай Михайлович выловил всех цареубийц и лично руководил их казнью. Большевики ему этого не простили, поэтому бесполезно искать его фамилию в советских энциклопедиях). Затем он губернатор в Нижнем. На этом посту Баранов отбыл полных 15 лет и прославился как непревзойденный устроитель знаменитых нижегородских ярмарок (о нем писал Горький, писал Короленко), как победитель голода, победитель холеры... Скончался Николай Михайлович 30 июля 1901 г.
Как-то случилось мне зайти в наш Центральный Военно-морской музей. «Баранов? — переспросил меня служитель. — Нет. О таком не слыхал».
Что ж. Нас долго приучали к историческому беспамятству... Но я все ж верю, что настанет день, когда при входе в музей прикрепят мемориальную доску с рельефным портретом и с краткой хорошей надписью... Дай-то Бог!
Ответьте на вопросы и выполните задания. Ответ оформляется письменно.
Находился ли музей до назначения Николая Михайловича Баранова смотрителем в кризисной ситуации? Аргументируйте свой ответ.
Выделите причины, факторы, симптомы и фазу кризиса, протекавшего в музее.
Какие методы государственного антикризисного регулирования находят проявление в данной повести.
Выделите, сгруппируйте и охарактеризуйте антикризисные мероприятия, реализованные Н.М. Барановым в музее.
Охарактеризуйте особенности инновационной, инвестиционной и кадровой политики Н.М. Баранова, определите его отношение к риску.
Описанные преобразования реализовывались в основном за счет внутренних или внешних источников?
Проведите аналогию между действиями нового смотрителя и процедурами банкротства, отвечая на вопрос, какой из процедур наиболее соответствуют реализованные мероприятия?
Определите основную область проведенных преобразований (цели, структура, технология, персонал, материальная база) и ключевые факторы успеха
подробнее
Заказчик
заплатил
заплатил
200 ₽
Заказчик не использовал рассрочку
Гарантия сервиса
Автор24
Автор24
20 дней
Заказчик принял работу без использования гарантии
13 декабря 2016
Заказ завершен, заказчик получил финальный файл с работой
5
Задание по исторической повести В.Н. Чистякова «Лейтенант от музея» (Николай Михайлович Баранов).docx
2016-12-24 13:35
Последний отзыв студента о бирже Автор24
Общая оценка
4.5
Положительно
Автор, наверное, старался. Но работа не прошла ни антиплагиат, ни проверку преподавателя. Очень жаль(
Хочешь такую же работу?
300 ₽
